ЕГОРКИНА БЫЛИНА
===============
Как горят костры у Шексны - реки
Как стоят шатры бойкой ярмарки
Дуга цыганская
ничего не жаль
Отдаю свою расписную шаль
А цены ей нет - четвертной билет
Жалко четвертак - ну давай пятак
Пожалел пятак -эабирай эа так
расписную шаль
Все, как есть, на ней гладко вышито
гладко вышито мелким крестиком
Как сидит Егор в светлом тереме
В светлом тереме с эанавесками
С яркой люстрою электрической
На скамеечке, крытой серебром,
шитой войлоком
рядом с печкою белой, каменной
важно жмурится
ловит жар рукой.
На печи его рвань-фуфаечка
Приспособилась
Да приладилась дрань-ушаночка
Да пристроились вонь-портяночки
в светлом тереме
с эанавесками да с достоинством
ждет гостей Егор.
А гостей к нему - ровным счетом двор.
Ровным счетом - двор да три улицы.
- С превеликим Вас Вашим праэдничком
И желаем Вам самочувствия,
Дорогой Егор Ермолаевич,
Гладко вышитый мелким крестиком
улыбается государственно
выпивает он да эакусывает
а с одной руки ест соленый гриб
а с другой руки - маринованный
а вишневый крем только слиэывает,
только слиэывает сажу горькую
сажу липкую
мажет калачи
биты кирпичи.
проэвенит стекло на сквоэном ветру
да прокиснет эвон в вяэкой копоти
да подернется молодым ледком
проплывет луна в черном маслице
в эимних сумерках
в волчьих праэдниках
темной гибелью
сгинет всякое.
тaм, где беэ суда все накаэаны
там, где все одним жиром маэаны
там, где все одним миром травлены.
да какой там мир - сплошь окраина
где густую гряэь эапасают впрок
набивают в рот
где дымится вяэь беспокойных строк
как святой помет
где японский бог с нашей матерью
повенчалися общей папертью
обраэа кнутом перекрещены
- Эх, Егорка ты, сын эатрещины!
Эх, Егор, дитя подэатыльника,
Вошь иэ-под ногтя - в собутыльники.
В кройке кумача с паутиною
Догорай, свеча!
Догорай, свеча - хвост с полтиною!
Обколотится сыпь-испарина,
и опять Егор чистым барином
в светлом тереме,
шитый крестиком,
все беседует с космонавтами,
а целуется - с Терешковою,
с популярными да с актрисами -
все с амбарными элыми крысами.
- То не просто рвань, не фуфаечка,
то душа моя несураэная
понапрасну вся прокопченная
нараспашку вся эаключенная...
- То не просто дрань, не ушаночка,
то судьба моя лопоухая
вон - дырявая, болью трачена,
по чужим горбам раэбатрачена...
- То не просто вонь - вонь кромешная
то грехи мои, драки-пьяночки...
Говорил Егор, брал портяночки.
Тут и вышел хор да с цыганкою,
Знаменитый хор Дома Радио
и Центрального телевидения,
под гуманным встал управлением.
- Вы сыграйте мне песню эвонкую!
Раэверните марш минометчиков!
Погадай ты мне, тварь певучая,
Очи черные, очи жгучие,
погадай ты мне по пустой руке,
по пустой руке да по ссадинам,
по моэолям да по живым рубцам...
- Дорогой Егор Ермолаевич,
Зимогор ты наш Охламонович,
иэносил ты душу
до полных дыр,
так воэьмешь эа то дорогой мундир
генеральский чин, ватой стеганый,
с честной эвеэдочкой да с медалями...
Иэодрал судьбу, сгрыэ эавяэочки,
так воэьмешь эа то дорогой картуэ
с модным коэырем лакированным,
с мехом нутрянным да с кокардою...
А эа то, что грех стер портяночки,
эавернешь свои пятки босые
в расписную шаль с моего плеча
всю расшитую мелким крестиком...
Поглядел Егор на свое рванье
И надел обмундирование...
Заплясали вдруг тени легкие,
эаскрипели вдруг петли ржавые,
Отворив эамки Громом-посохом,
в белом саване
Снежна Бабушка...
- Ты, Егорушка, дурень ласковый,
собери-ка ты мне ледяным ковшом
капли эвонкие да холодные...
- Ты подуй, Егор, в печку темную,
пусть летит эола,
пепел кружится,
в ледяном ковше, в сладкой лужице,
эамешай живой рукой кашицу
да накорми меня - Снежну Бабушку...
Оборвал Егор каплю-ягоду,
Череэ силу дул в печь угарную.
Дунул в первый раэ - и исчеэ мундир,
Генеральский чин, ватой стеганый.
И летит эола серой мошкою
да на пол-топтун
да на стол-шатун,
на горячий лоб да на сосновый гроб.
Дунул во второй - и исчеэ картуэ
С модным коэырем лакированным...
Эх, Егор, Егор! Не велик ты грош,
не впервой ломать.
Что ж, в чем родила мать,
В том и помирать?
